Воды спят - Страница 19

Толпа окружила его, ругаясь на разных языках. Теперь в ней чувствовалось возбуждение совсем иного рода. Последователи Бходи, которые помогали в подготовке ритуального самосожжения, исчезли, воспользовавшись моментом, пока все взгляды были сосредоточены на сгоревшем.

10

– До сих пор не могу поверить, что он действительно сделал это! – сказала я, сдирая с себя вонючие тряпки Савы вместе с ее безумной личностью.

Мы никак не могли успокоиться даже дома. Не хотелось говорить ни о чем, кроме этого самоубийства. Наши собственные ночные труды отошли на второй план. Они были уже пройденным этапом. Тобо, однако, придерживался другого мнения. Он прямо так и заявил нам и все порывался рассказать о том, что его отец видел во Дворце этой ночью. И, конечно, добился своего, для точности все время сверяясь с заметками, которые сделал с помощью Гоблина. Он ужасно гордился проделанной работой и хотел, чтобы мы по достоинству оценили ее.

– Но он даже не поговорил со мной, мама. Только сердился, когда я о чем-нибудь спрашивал. Как будто хотел как можно скорее покончить с делами и убраться отсюда.

– Знаю, дорогой, – сказала Сари. – Знаю. Он и со мной вел себя точно также. Вот, смотри, тут хлеб, который нам удалось вынести. Съешь что-нибудь. Гоблин, как там Лебедь? Здоров?

Одноглазый захихикал.

– Настолько, насколько это возможно для человека со сломанными ребрами. В штаны, правда, не наложил. – Он снова захихикал.

– Сломанные ребра? Объясни.

– А что тут непонятного? – ответил Гоблин. – Кто-то, имеющий зуб против Серых, немного переусердствовал. Нечего из-за этого волноваться. Парня можно извинить за то, что он позволил своим чувствам взять верх.

– Я устала, – сказала Сари. – Мы провели весь день в одной комнате с Душеловом. Я думала, что взорвусь.

– Ты? А я изо всех сил сдерживалась, чтобы не завопить и не выскочить оттуда. Пришлось так сильно сконцентрироваться на Саве, что я пропустила мимо ушей половину того, о чем они говорили.

– То, о чем они не говорили, возможно, даже более важно. Душелов явно заподозрила что-то насчет нашего нападения.

– Говорил я тебе – нужно вцепиться им в глотку! – рявкнул Одноглазый. – Пока они еще не поверили в нас. Убить их всех, и тогда не придется рыскать вокруг, пытаясь вычислить, как вызволить нашего Старика.

– Нас бы просто убили, – сказала Сари. – Душелов уже сейчас выглядела очень обеспокоенной. Все дело, конечно, в Дщери Ночи. Кстати, я хочу, чтобы вы двое поискали ее, и Нарайяна тоже.

– Тоже? – спросил Гоблин.

– Душелов наверняка будет охотиться за ними с большим энтузиазмом.

– Кине, должно быть, опять не спится, – заметила я. – Нарайян и девушка не появились бы в Таглиосе, если бы не были уверены, что она их защитит. А это означает также, что красавица снова может начать копировать Книги Мертвых. Сари, скажи Мургену, чтобы он с них глаз не спускал. – Эти жуткие древние книги были похоронены в той же пещере, что и Плененные. – У меня возникла мысль, пока мы были там – после того, как я покончила с подсвечниками и сидела без дела. Прошло уже много времени с тех пор, как я читала Анналы Мургена. Насколько мне помнится, в них нет ничего, что могло бы нам сейчас помочь. Они касаются, в основном, текущих событий. И все же, когда я сидела там, всего в нескольких шагах от Душелова, у меня возникло отчетливое ощущение, как будто я упустила что-то важное. Меня даже в дрожь бросило. Но я уже так давно не заглядывала в них, что не в состоянии сказать, чем именно вызвано это ощущение.

– Теперь у тебя будет время. На несколько дней нам нужно залечь на дно.

– Ты-то собираешься ходить на работу?

– Это будет выглядеть подозрительно, если я именно сейчас исчезну.

– А я собираюсь ходить в библиотеку. Я откопала там кое-какие исторические труды, относящиеся к самым ранним дням Таглиоса.

– Да? – прокаркал Одноглазый, вздрогнув и пробудившись от полудремы. – Тогда выясни для меня, какого черта тут всегда правили только князья. Территории, которые им принадлежат, больше, чем большинство королевств в округе.

– Вопрос, который никогда не приходил мне в голову, – вежливо ответила я. – И, скорее всего, никому из местных жителей тоже. Хорошо, я поищу.

Если не забуду.

Из задней части склада, оттуда, где уже начали сгущаться тени, послышался нервный смех. Лозан Лебедь. Гоблин сказал:

– Он играет в тонк с ребятами, которых знавал в прежние времена.

– Нужно вывезти его из города, – сказала Сари. – Где мы могли бы содержать его?

– Он нужен мне здесь, – возразила я. – Необходимо расспросить его об этой Равнине, почему он первый и оказался у нас. Не буду же я мотаться по стране каждый раз, когда, наконец, натолкнусь на что-то нужное в библиотеке, и мне понадобится его помощь.

– А вдруг Душелов пометила его как-то?

– У нас имеются два своих собственных колдуна. Пусть проверят его сверху донизу. Правда, они наполовину с придурью, но, если сложить их вместе, получится как раз один приличный колдунишка.

– Что за язык, Малышка?

– Извини, Одноглазый. Я хотела сказать…

– Дрема дело говорит. Если Душелов пометила его, вы должны быть способны обнаружить это.

Одноглазый заворчал:

– Думай головой! Если бы она пометила его, то уже была бы здесь, а не расспрашивала бы своих прихвостней, не нашли ли еще его кости.

Кряхтя и постанывая, коротышка выкарабкался из своего кресла и зашаркал в полумрак, скопившийся в дальней части склада, но не туда, откуда доносился голос Лебедя.

– Он прав, – согласилась я.

И направилась в ту сторону, где сидел Лебедь. Я не видела его около пятнадцати лет. За моей спиной Тобо принялся донимать мать расспросами о Мургене. Его явно задело безразличие отца.