Воды спят - Страница 65

Пока господин Сантараксита говорил, я продолжала читать. Я могла слушать и читать одновременно – несмотря даже на то, что была женщиной.

– Здесь нет ни расстояний, ни дат. Однако все это может быть вычислено из контекста. Но вот что меня уже удивляет, Дораби, – почему мы всю свою жизнь смертельно боялись этих людей? Эта книга не дает оснований для подобного отношения. Эта книга – об отряде простых людей, которые маршировали туда, куда не хотели, по причинам, которых не понимали, и были абсолютно убеждены в том, что их непонятная миссия продлится всего лишь несколько недель или, самое большее, месяцев. А потом они получат возможность вернуться домой. Но месяцы складывались в годы, годы – в десятилетия. А они по-прежнему ничего толком не понимали.

Книга также наводила на мысль, что нам нужно пересмотреть свое старое представление о том, что в те же самые времена по миру огнем и мечом прошлись Свободные Отряды. Упоминался только один небольшой Отряд, вернувшийся за несколько лет до того, как в поход отправился Черный Отряд. И фактически некоторые старшие офицеры Черного Отряда в прошлом по доброй воле служили в этом более раннем Отряде, название которого не упоминалось.

– Да, так и есть, – проворчала я. – Мы можем перевести все эти книги и узнать из них множество самых разных вещей, но ни на дюйм не приблизиться к пониманию сути происходившего.

– Это гораздо более захватывающее занятие, чем собрание брадхалока, Дораби, – сказал Сантараксита.

Тут впервые подал голос Баладитай.

– Нас тут что, голодом хотят уморить, Дораби?

– Вам не принесли никакой еды?

– Нет.

– Сейчас займусь этим. Не пугайтесь, если услышите, что я ругаюсь. Надеюсь, вы ничего не имеете против рыбы и риса.

Проследив, чтобы их покормили, я на некоторое время уединилась в своем углу. По правде говоря, результаты работы господина Сантаракситы меня немного огорчили. Чем большего ждешь, тем, соответственно, больше и разочарование, когда оказывается, что овчинка не стоила выделки.

39

Меня разбудил Тобо.

– Как ты можешь спать, Дрема?

– Наверно, потому, что я устала. Чего тебе надо?

– Протектор, в конце концов, подняла шум из-за Радиши. Па хочет, чтобы ты сама следила за развитием событий, а не узнавала все из вторых рук.

В этот момент я в полной мере соответствовала своему имени. Мне хотелось одного – растянуться на своем соломенном тюфяке и погрузиться в сны, где не будет места реальной жизни.

Лет этак с четырнадцати я поступала именно так, когда случались какие-нибудь неприятности. Другого способа справиться с ними я не знала. Сейчас мне снилось, что господин Сантараксита, действуя по принципу «кто старое помянет, тому глаз вон», взял меня обратно в библиотеку. Сразу же после того, как мы похоронили Душелова в пятидесятифутовой яме с расплавленным свинцом.

Я подтащила стул и уселась между Сари и Одноглазым, опираясь локтями на стол, наклонившись вперед и пристально глядя на сгусток тумана, где должен был появиться Мурген. Одноглазый ругал Мургена, хотя тот не мог его в данный момент слышать. Я сказала:

– Можно подумать, ты беспокоишься о Гоблине.

– Конечно, я беспокоюсь о Гоблине, Малышка. Коротышка позаимстовавал у меня трансцендентальный локатор, прежде чем отбыть нынче утром. Не говоря уж о том, что он остался мне должен несколько тысяч пэйс за… Короче, он должен мне кучу денег.

Что-то я такого не могла припомнить. Одноглазый всегда был должен всем – это да. Даже когда дела у него шли хорошо. И несколько тысяч пэйс – не бог весть какая сумма. Ведь пэй – это крошечное зернышко строго определенного веса, что позволяет использовать его для оценки самоцветов и драгоценных металлов. Одна северная унция соответствует почти двум тысячам пэйс. Поскольку Одноглазый не пояснил, что он имел в виду, золото или серебро, проще всего предположить, что он подразумевал медные монеты. Другими словами, всего ничего.

И, опять-таки другими словами, он беспокоился о своем лучшем друге, но не мог вот так прямо взять и сказать об этом, потому что на людях ругался с ним на протяжении вот уже долгих ста лет.

Если и существовал такой колдовской инструмент, как трансцендентальный локатор, Одноглазый наверняка изобрел его за час до того, как дать взаймы Гоблину.

– Этот мерзкий маленький гаденыш допрыгается – я просто придушу его, – пробурчал Одноглазый. – Он что, хочет, чтобы я один тащил весь этот воз… – Он замолчал, осознав, что думает вслух.

Мы с Сари обе сделали пометку в уме разузнать потом, что это за «воз». Похоже, они что-то задумали. По секрету от нас. Интересно, интересно…

Мурген материализовался, практически, нос к носу со мной. Он пробормотал:

– У Душелова кончается терпение. Стая ворон только что принесла новости с Семхи. Протектор просто в жутком настроении. Сказала, что, если Радиша не выйдет из своей Комнаты Гнева через две минуты, она сама просто войдет туда.

– Как Гоблин? – нетерпеливо спросил Одноглазый.

– Спрятался, – ответил Мурген. – Ждет, пока солнце взойдет.

Колдунишка наш и не собирался пытаться удрать из Дворца ночью. Душелов опять отпустила на свободу свои Тени, просто чтобы наказать Таглиос за то, что он так досаждает ей. Мы расставили наобум несколько ловушек, но я не рассчитывала поймать кого-нибудь. Не может же все время везти в одном и том же?

У Гоблина был с собой амулет, отпугивающий Теней, который сохранился еще со времен войны с Хозяевами Теней, но неизвестно, будет ли от него хоть какой-то толк. Несмотря на всю нашу изворотливость и предусмотрительность, никто ни разу не опробовал эти амулеты на настоящих Тенях.