Воды спят - Страница 133

133

А вот и расселина, о которой говорил Мурген. Шрам на лице Равнины, нанесенный силами почти невообразимыми.

Отголоски этого землетрясения чувствовались даже в Таглиосе, а по эту сторону Данда-Преш оно разрушило целые города. Интересно, насколько пострадали другие миры, связанные с Равниной?

И еще интересно, было ли это землетрясение естественным по своей природе? Или его вызвали потуги Кины прежде времени проснуться и выкарабкаться из неволи?

– Лебедь! Лозан Лебедь! Иди сюда!

Матушка Гота остановилась на краю расселины, не зная, куда идти дальше. Остальные столпились позади – естественно, всем хотелось посмотреть.

– Расступитесь, люди, расступитесь! – воззвала я. – Дайте человеку пройти.

Я посмотрела на разрушенную крепость. Вообще-то «разрушенная» – это было слишком сильно сказано, но вид у нее был заброшенный, безусловно. Думаю, если бы приставленные к ней демоны все еще находились тут, она была бы в лучшем состоянии, и в данный момент все они высыпали бы наружу, убирая снег, который так и лип к малейшей неровности камня.

– Нужно быть более последовательной, дорогая, – проворчал Лебедь. – То ты хочешь, чтобы я приглядел за Радишей, то…

– Отстань со всякой ерундой, у меня нет времени. Я замерзла, устала и хочу как можно скорее покончить с этим. Взгляни-ка на эту трещину. Она такая же, как раньше? Потому что, хотя она, конечно, производит впечатление, но все же не кажется такой огромной, как ее описывал Мурген. Через нее разве что малышка Икбала не перепрыгнет.

Лебедь уставился на расселину.

Удивляло то, что у нее не было резких краев. Камень казался мягким и вязким, словно конфета-тянучка.

– Нет. Она вообще выглядит совсем иначе. От нее не осталось и четверти. Как будто Равнина исцеляет сама себя, затягивая рану. Готов поспорить, что лет эдак через тридцать не останется даже шрама.

– Да, и впрямь похоже. И с дорогой то же самое происходит. Но, видно, Равнина исцеляет не все. – Я указала на крепость.

– Наверно.

– Ладно, начинаем переход. Лебедь, держись около Тобо и Готы. Никто понятия не имеет, как добираться дальше. А, вот и ты, – ответила я на нетерпеливое «Карр!», донесшееся сверху.

Взглянув искоса, я увидела белую ворону, которая сидела на зубчатой стене, глядя вниз.

Продолжая ворчать себе под нос, хотя и вполне добродушно, Лебедь перешагнул расселину, поскользнулся, упал, притормозил и поднялся, разразившись длинным бессмысленным ругательством северян. Остальные засмеялись.

Я подозвала Ранмаста и Речника.

– Давайте-ка подумайте над тем, как переправить животных и телеги. Привлеките Суврина, если хотите. Он утверждает, что имеет небольшой практический инженерный опыт. И не забывайте напоминать всем, что, если они будут сохранять спокойствие и прислушиваться к нашим советам, мы все этой ночью будем спать в сухом, теплом месте.

Ну, в сухом наверняка. Насчет тепла, пожалуй, на это вряд ли можно было рассчитывать.

Дядюшка Дой и Тобо помогли матушке Готе перебраться на ту сторону. За ними последовали Сари и еще несколько нюень бао. Внезапно оказалось, что в одном месте собралось ужасно много нюень бао. Моя паранойя затрепетала, подозрительно сощурив глаза.

– Гоблин, Одноглазый, не застревайте. Слинк? Где ты? Пойдем с нами.

Я твердо знала, что, если скажу Слинку: «Убей!», – он будет действовать мгновенно и смертоносно, как копье, – несмотря на моральное нежелание делать такие вещи.

Дядюшка Дой не преминул отметить тот факт, что даже сейчас я доверяла ему лишь отчасти. Его, казалось, это одновременно и раздражало, и забавляло. Он сказал мне:

– Наши люди не преследуют тут никакой выгоды, летописец. Это все ради Тобо.

– Прекрасно. Прекрасно. Мне не хотелось бы, чтобы «будущее Отряда» подвергало себя хоть малейшему риску.

Дой нахмурился, явно огорченный моим сарказмом.

– Мне все еще не удалось завоевать твое сердце, Каменный Солдат?

– А как может быть иначе, если ты называешь меня какими-то непонятными именами и даже не объясняешь ничего?

– Боюсь, скоро все и так прояснится.

– Конечно. Как только мы доберемся до Страны Неизвестных Теней. Правильно? Может, все полуправды и «дымовая завеса» твоей доктрины не так уж далеки от истины. «Все Зло Умирает Там Бесконечной Смертью». Не исключено, что так оно и есть.

Дой не сказал ни слова, лишь бросил на меня сердитый взгляд, в котором, однако, не было ни злости, ни желания вычислить, откуда мне все это известно.

– Давай, Лебедь, показывай дорогу, – сказала я.

81

– Я не могу рассказать тебе, что там дальше, – сказал Лебедь. Он выглядел как человек, с трудом пытающийся привести в порядок свои мысли. – Не знаю. Все ускользает. Помню, что заходил внутрь. Помню, что делал. Но как только пытаюсь сосредоточиться на чем-то конкретном между моментами, как я вошел сюда и когда скакал обратно, все как в тумане. Воспоминания приходят только сами, когда я не прикладываю к этому никаких усилий. Может, Душелов каким-то образом повредила мне мозги.

– Думаю, это еще мягко сказано, – пробормотал Гоблин.

Лебедь проигнорировал его высказывание.

– Клянусь, мы и вправду уже были за пределами Равнины, когда до меня дошло, что все остальные не с нами, – жалобно сказал он.

Не знаю, поверила ли я, но сейчас это не имело значения.

– Может, попробуешь просто угадать? Вдруг твоя душа вспомнит, если мозги не в состоянии.

– Для начала нужен хоть какой-то свет.

– Для чего у меня колдуны, хотела бы я знать? – мрачно поинтересовалась я. – Уж, конечно, не для того, чтобы сделать что-то полезное. К примеру, обеспечить нас светом. Зачем он им? Они могут видеть и в темноте.

133